РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ

Блокадницы рассказали о своём детстве

Каждый год в Санкт-Петербург на празднование Дня снятия блокады Ленинграда ездит представитель чешского Общества блокадников. Общество блокадников в Чехии существует с 2012 года. Людмила Николаевна Седлакова, пережившая девочкой блокаду, объединила здесь таких же блокадников. Сейчас их 12. Это пожилые люди, многие из них уже не выходят из дома, но те, у кого силы есть, — люди активные. Людмиле Николаевне 80 лет, её подруге, тоже члену Общества блокадников, Ирине Николаевне Юржиновой — 85. Обе они недавно вернулись из поездки в родной город и пришли к нам в редакцию, чтобы поделиться впечатлениями.

Наш разговор не ограничился только воспоминаниями о поездке. Блокадницы вспоминали своё детство в осаждённом и голодном Ленинграде, когда они были девочками Люсей и Ирой. Люсе было пять лет, Ире — десять. Выжили они только благодаря тому, что родители-фронтовики смогли добиться разрешения на вывоз семей из блокадного города.
Людмиле Николаевне повезло: её семья вся выжила в блокаду. У Ирины Николаевны умер от голода отец. Случилось это 31 декабря 1941 года. Вместе с бабушкой они отвезли его на санках на кладбище. Чтобы отца похоронили, бабушка заплатила, но могилы после войны родственники так и не нашли. «И только недавно я поняла», — говорит Ирина Николаевна, — что отец покоится в братской могиле. В той, к которой мы и ездили в этом году. Никто его тогда в замёрзшую землю не положил. Рядом был большой котлован, куда бросали всех умерших. Наверняка, мы ушли, и его туда скинули». В Санкт-Петербурге Ирина Николаевна успела навестить своих родственников. У Людмилы Николаевны в городе на Неве уже никого не осталось, в Чехии она живёт с 1957 года. Однако восторг, радость и даже грусть от недавней встречи с родным городом остались у обоих. «Встречали нас замечательно, — рассказывает Людмила Николаевна. — Вы только посмотрите на программу, где мы только не были! И на возложении цветов, и в Доме-музее Шаляпина, и в Никольском соборе, и на концерте в БКЗ «Октябрьский».
Власти Санкт-Петербурга ежегодно организуют встречи блокадников, разбросанных по всему миру, 72-ю годовщину снятия блокады Ленинграда в этом году приехали вспомнить более 120 человек, переживших то страшное время.
— Мне было пять лет, — вспоминает Людмила Николаевна, — было очень холодно, и мы с мамой всё время лежали под одеялом. Удивительно, но мама, несмотря ни на что, учила меня читать! А бабушка — считать! Я раз в день ходила к бабушке «на суп». Её соседи уехали и оставили ей какие-то травы в банках. Она эти травы заваривала и заставляла меня их не только пить, но и есть — поэтому и «суп». И он был только для меня. Ни мама, ни бабушка его не ели. Моя мама выменяла на золотые швейцарские часы полбуханки хлеба. А норковую шубу (мама была дочкой профессора и мы до войны жили обеспеченно) отдала за буханку хлеба. Но у буханки была отрезана корочка. Меня тогда это очень волновало: почему? И волнует до сих пор…
— У нас когда-то была очень большая квартира, — рассказывает Ирина Николаевна, — потом её разделили на несколько комнат и сделали коммуналку. Там, кроме нас, жило несколько семей. В самой маленькой комнате жила Маруся с двумя детьми и сестрой. Муж у неё воевал на Балтийском фронте. В конце месяца всегда приходили из домуправления, считали людей и выдавали карточки по количеству живых. У Маруси умерла первая девочка, маленькая была ещё, и чтобы сохранить карточку на неё, она завернула её и положила в общую кухню под подоконник — там было холодно, даже был иней. И ждала до конца месяца. Потом положила её в кроватку перед приходом комиссии из домоуправления. Сказала им, что та спит. Получила на неё карточки, потом похоронила. То же самое было и со второй её дочкой. Осталась она со своей 16-летней сестрой. А сестра взяла все карточки, которые были в доме, и удрала. Через несколько дней в комнате не осталось никого. Умерла и Маруся. Потом мы видели перед нашим домом и умершую её сестру.
Помнится, два года назад, в юбилей снятия блокады Ленинграда — 70 лет, российский телеканал «Дождь» провёл опрос, нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сохранить тысячи жизней.
— Люди, которые знали, что происходит на фронте и под Ленинградом, наверняка были против того, чтобы город сдать, — убеждена Людмила Николаевна. — Моя мама и бабушка говорили, что лучше умереть от голода, чем от унижений и зверств фашистов.
— Нет, что вы, — вступает в разговор Ирина Николаевна, — русские же никогда не сдаются! Посмотрите на нашу историю — от Петра I и до наших дней. И слава богу, что у нас есть это качество. А сдаться? Многим это в голову не приходило. Конечно, наверное, были в миллионном городе люди, которые и так рассуждали. Но, Господи, чтобы бы было с нами, если бы мы сдались?!
Ирина Николаевна достаёт толстую книгу на чешском языке. Она называется Leningrad. Автор — Анна Рейд. Написана англичанкой, поясняет Людмила Николаевна, по недавно открытым архивным материалам. Обе наши гостьи книгу прочитали и говорят, что это лучшее, что было написано о блокаде.

Ирина Шульц

 

Материал взят на http://prague-express.cz